Северная птичка, предрассветный свет,
Ручки в рукавичках. Машешь мне вослед.
Не рыдай, родная, звёздный мой цветок,
Горько проклиная путь наш на восток.
Падают снежинки, заслоняют даль.
На щеке – слезинка, а в глазах – печаль.
Знаешь, что упрёки и молящий взгляд
Рыцаря не смогут возвратить назад.
Время миновало сладостных ночей,
В пиршественной зале не зажгут свечей.
Что ж, простим друг друга. Выбор так жесток!
Милая подруга! Путь мой – на восток!
К берегу поскачет рыцарский отряд,
Горестно над мачтой чайки закричат.
Яростное море – враг для кораблей.
Но любимой горе всех штормов страшней.
Заревут верблюды, завопит шакал,
Сумрачные люди, лагерный привал,
И в пустыне знойной золотой песок.
Труден, неспокоен, путь наш на восток.
Яростные брани, хоровод мечей,
Чашу нам протянут полную скорбей.
Выпьем всю с осадком, с горечью до дна.
Наш удел не сладкий. Наш удел — война.
Средь жестокой битвы не спасёт броня,
Но твои молитвы берегут меня.
С грустью понимаю, опалён огнём.
Нет милее рая, чем родимый дом.
Помню я, синичка: месяц в небесах,
Снег и рукавички, слёзы на щеках.
Северная сказка, звёздный мой цветок!
Образ твой прекрасный, как воды глоток.
Помню, помню, помню… И сомненья нет:
В замковой часовне встретишь ты рассвет,
Руки простирая к небесам в мольбе.
Верь, моя родная, я вернусь к тебе!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
К Богу - как к Отцу. - Тамара Локшина Мой отец никогда не держал меня на руках, мне не знакома отцовская любовь и ласка, безразличие и укоры были моими постоянными спутниками детства. Для него я всегда была ребенком второго сорта, только потому, что родилась девчонкой (к моим братьям он относился совершенно по-другому). Эту неприязнь я чувствовала всем своим существом. Когда я вышла замуж, он иногда навещал нас и то-ли из чувства вины, то-ли еще по какой-то причине приносил конфеты... мне хотелось прижаться к нему, ведь он был моим отцом, но где-то внутри я отмечала для себя, что по прежнему боюсь его. Во мне был невосполнимый вакуум желания близких взаимоотношений но между нами по прежнему стояла какая-то непреодолимая стена. Я верю, что Бог расплавит его сердце, ведь он страдает от этого не меньше чем я, может быть даже не понимая этого.
Я безмерно благодарна Богу за то, что Он стал моим Отцом и восполнил во мне эту утрату.
